Изобретательница динамита: Оригиналка

Отойдя на пару километров от места происшествия, я останавливаюсь в сухих зарослях у заброшенного строительного котлована. Бетонные сваи на полметра тонут в жидкой глинистой жиже, скрывающей дно. Рыжая грязь блестит, как полированное зеркало; в ней аккуратным изогнутым бликом отражается молодая луна.

Вы не поверите, но сейчас, когда ко мне частями возвращается прошлое, я понимаю, что в школе был влюблен в двоюродную сестру. Если так можно назвать собственнические чувства, которые я к ней испытывал. Трудно сказать, но — в нашей жизни случается всякое, хрен разберешь, какое слово что обозначает. И какое чувство в чем выражается.

Глава 23

Только прихожу домой и сбрасываю ботинки — сразу иду на кухню, даже не сняв куртку. Криськи нет, и кухонный стол пуст: после нее не осталось ни одного листочка. В мусорном ведре тоже пусто, значит, неудачные опыты она подмела и выбросила. Мои рисунки и осколки стекла из кухонной двери в том числе.

В квартире тихо. Мне, пожалуй, немного страшно было бы торчать здесь одному, но сейчас у меня есть занятие. Достаю заброшенную за холодильник планшетку. Достаю резинку и новый простой карандаш.

Я рисую.

Сбрасываю мешающую куртку, потом стаскиваю и свитер.

Слишком резко оттеняю участок, приходится отступить на шаг назад, стереть резинкой полутени и снова браться за карандаш, задавая нужную глубину. Еще и еще раз. Странно, что переделывать совсем не жаль, даже наоборот: с удовольствием отмечаешь, что выходит лучше и лучше, и скоро обязательно получится, стоит только немного постараться.

И вот портрет готов. Это Кристина. Моя сестра. Только в юности. Та, в которую я был влюблен. Возможно, влюблен. Девочка-лисичка с ямками на щеках и глазами с хитринкой.

Рисунок хорош. Даже очень хорош, если сравнить его с моими остальными. Так хорошо я еще не рисовал никогда в жизни.

Но он не правдивый. На нем — не моя сестра. На нем прошлое, которого больше нет. На нем не она. Не тот человек, который мне сейчас нужен.

Уже поздний вечер. Снова поздний вечер. А Криська до сих пор не вернулась, — но я, кажется, знаю, где ее искать.

Без колебаний комкаю свой первый шедевр — мое прошлое — и швыряю его в мусорное ведро. Хватаю планшетку, иду одеваться.

Автобус притормаживает недалеко от моста. У остановки ларек. Я покупаю четыре бутылки пива, потому что вроде как иду в гости.

Спотыкаюсь, пока топаю вдоль берега. Нахожу железные ступеньки. Спускаюсь к реке.

Глава 24

Я не ошибся: возле деревянного сарая на берегу сидит она, набирая горсти серого песка и позволяя ему сырой кашей сыпаться меж пальцев. У Криськиных ног валяется пистолет. Взрослая игрушка взрослой девочки.

Достаю пиво, которое принес с собой. Я ведь вроде гостя. Хозяйка встречает меня у порога личной виллы на берегу быстрой реки. Хозяйка вселенной, которой больше нечего терять. Для которой остался только последний предел.

Останавливаюсь в десятке шагов от нее. Нужно что-то сказать, но я уже не знаю — что.

Сестра протягивает мне мизинец. Как в детстве. Мы миримся.

Мы ведь просто брат и сестра. Вот и все.

— Какой же тогда секрет моих родителей? Что такого важного ты должна была мне передать?

— Ну… — Криська опускает взгляд и понижает голос. — На самом деле мы не настоящие брат и сестра. Наши отцы были побратимы. Мы с тобой не родственники.

Я открываю рот и вскакиваю на ноги. Сестра… то есть Кристина тоже. Мы смотрим друг на друга. Стоим молча. Потом я немного подаюсь ей навстречу, она делает шаг ко мне. Я поднимаю руку, тянусь к ее лицу, убираю прядь волос, упавшую девушке на лоб. Этой новой незнакомой девушке.

Мы тянемся друг навстречу другу, готовя руки для объятий…

— Нет, — говорю. — Постой.

Убираю руки и отстраняюсь. Она вздыхает и опускает голову.

— Не может такого быть, — говорю. — Это будто в какой-нибудь сраной книге. Прямо любовный дамский роман. В жизни такого не бывает. А ну-ка, еще раз, — говорю. — Только глядя мне в глаза.

Криська снимает с шеи медальон.

— Твоя мама отдала его моей перед отлетом, — говорит сестра. — Будто предчувствовала. А моя продержала его в тайне из каких-то мистических соображений.

Когда родители выперли меня из дома, — говорит она, — мать вручила его мне и сказала отдать тебе, если встречу в городе. Ну вот. Я встретила. Отдала. Никаких больше секретов.

Жизнь проста, как скользящий узел.

Сестра поворачивается и уходит в темноту.

Открываю медальон. В нем крошечная фотография моих родителей. Отца и матери. Людей, которых я не помню наяву. Людей из моих снов.

Прячу медальон в карман. Криська виднеется неподалеку, вырисовывается силуэтом на фоне бегущей реки и рекламных огней. Сидит и молча смотрит вдаль. В никуда. Маленькая взрослая девочка. Изобретательница динамита. Хозяйка вселенной.

Стаскиваю с себя куртку и накидываю ей на плечи. Сестра, глядя вдаль, запахивает полы, пытаясь прикрыть худые коленки, сжимает края ворота в кулачки и опирается на них подбородком. Мои руки по-прежнему покоятся у нее на плечах, но Криська не возражает. Под курткой у нее на груди похрустывает листок с ее портретом, прижатый локтем.

Глава 25

Я знаю, какую дикость сейчас делаю. Я понимаю, как это безрассудно. Как это безнадежно. Странно другое.

Странно то, что мне сейчас и не нужно никаких надежд. Мне не нужно будущее. Не нужно одобрение. Не нужна моя жизнь. Мне не нужен даже я сам. Мне нужен кое-кто другой. Только один человек. Она.

Криська шмыгает носом, глотая застоявшиеся слезы.

— Ты осознаешь, какие больные у нас получаются отношения? — Ее расширенные зрачки обшаривают мое лицо. Вблизи видно, что легкий синяк на Криськиной скуле начинает желтеть по краю, наверное, скоро сойдет. — Ты представляешь, что будет потом? Что скажут люди?

Это она меня спрашивает.

Листок бумаги с ее портретом шуршит и потрескивает между нами, сминаясь об мою и ее грудь. С другого берега реки за нами пристально наблюдают рекламные билл-борды: люди, звери, цветы, слоганы и логотипы. Счастливые гигантские лица нависают над нами полукругом, разглядывая двух последних живых людей: грязных, измученных, потерявшихся в прекрасном и огромном мире. Парня и девушку, клубком свернувшихся в грязи, — последних живых людей за сотни километров окрест.

А я, глядя через Криськино плечо прямо в лицо рекламной компании, прямо в глаза каждому логотипу, могу только презрительно ухмыльнуться. Сейчас и навсегда — мне плевать на них. На это.

И мне все равно, что скажут люди.

Со вчерашнего дня, с прошлого месяца, с прошлого года, за всю мою жизнь — мир не изменился. Меняюсь только я. И поди разбери, в какую сторону: в плохую или в хорошую. Криське было легче, она давно решила для себя, где черное, где белое. А я вот… не знаю до сих пор. Но теперь меня это не смущает.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.